Какой закон об Интернете нам нужен?

Утверждение о взрывообразном росте Интернета, произносимое по делу и без оного, стало уже общим местом. По мнению президента корпорации Intel д-ра Крейга Барретта, к концу сего года число пользователей Интернета в России достигнет 4 миллионов. Думаю, что глава крупнейшего производителя процессоров и чипсетов имел в виду не бородатых студентов-эксфидошников, платёжеспособность которых редко превышает пару баночек пива, а «стопроцентных» сетевых юзеров — при деньгах и с амбициями. Впрочем, тот факт, что в российский сегмент Интернета уже пошли серьёзные инвестиции, очевиден и без Барретта. Что пойдёт следом?

Законодательство и стандартизация, учит нас история. Что ж, касательно стандартов в Сети проблем нет (вернее, есть, но Сеть решала и решает их собственными силами). С законами ситуация сложнее. Точнее, с их отсутствием, а также с тем, что многим кажется, будто это место свято и потому пусто быть не может. Так ли это? Давайте разберёмся!

К сожалению, все состоявшиеся на данный момент попытки представителей законодательной и исполнительной властей России приблизиться к этой проблеме не внушают оптимизма. В наличии только твёрдая убеждённость, что «надо регулировать», без всяких там ответов на провокационные вопросы типа «зачем», «почему» и «что именно». Особое умиление вызывают подобные попытки на родной уральской земле. Простите, не могу удержаться от цитаты из описания одного из екатеринбургских интернет-совещаний: «Представитель … высказал идею, которая, в общем-то логично вытекала из хода заседания и просилась с уст — создать группу по продвижению законодательной инициативы в Областную Думу». Должен огорчить: Областная Дума принимает законы, юрисдикция которых распространяется на территорию Свердловской области и ни миллиметром больше. Таким образом, «Закон Свердловской области об Интернете» (как звучит!) должен либо вводить невиданное понятие Свердловского областного Интернета (этакий «Свердлоблнет»), либо лезть не в свою компетенцию.

Нет проблем, воскликнут ретивые поборники регулирования. Давайте обратимся повыше — в Государственную Думу, пусть законодательно возьмутся за Рунет целиком. Тем паче, что и правительственная поддержка такой точки зрения имеется. И министр связи Рейман, и министр печати Лесин неоднократно высказывались в том духе, что без законов и лицензий российскому Интернету дальше никак нельзя. Замечу, однако, что горевать вольным интернетчикам рано, да и вряд ли придётся. Дело в том, что хотя закон и нужен, и неизбежно будет принят, угроза свободе в Интернете минимальна. По той простой причине, что сама децентрализованная природа всемирной Сети позволяет уходить от такого рода рисков легко и без особенных затрат.

В самом деле, любая попытка промоделировать на практике какую-либо из ограничительных норм показывает её полную недееспособность. Представим, например, что узаконится представление о критериях подпадания сайтов под лицензирование, следующих из закона о СМИ — то есть наличия постоянного названия, переменного контента (обновляемого не реже раза в год) и массовой аудитории (свыше 1000 человек). Нетрудно видеть, что под это определение попадает любой «живой» сайт. Представьте теперь количество сайтов в Рунете и количество заявок на лицензии, если все их хозяева окажутся не по-русски законопослушными? Кстати, вот неплохая идея этакой юридической DoS-атаки!

А если без шуток, то не так страшна техническая некомпетентность чиновников от журналистики, как профессиональная — то бишь информационная некомпетентность. Онлайновый, информационный мир невозможно регулировать оффлайновыми методами, любая информация, могущая быть распространена, будет распространена, тем более что стоимость и сложность хранения и распространения информации падает с каждым годом в геометрической прогрессии. На фоне этой очевидной тенденции жалкими выглядят сероватые пиар-акции по раскрутке скандала вокруг покупки доменного имени putin.ru совсем не Путиным или публикации результатов exit-polls в Интернете в день госдумовских и президентских выборов. И уж совсем нелепыми — требования на основании этих акций «навести порядок в вопросе Интернета».

Любой закон требует ясных и однозначно трактуемых формулировок. Коль скоро идёт речь о Рунете, что это вообще такое с точки зрения законодательства? Сайты с доменными именами, оканчивающимися на.ru и.su? А как быть с.com (например, www.ekaterinburg.com), .org и.net, коих у нас тоже пруд пруди? Зарегистрировать из России сайт «дот-ком» не сложнее, чем два байта переслать, и любая попытка «порегулировать» домены.ru приведет к массовой и скоротечной эмиграции российских сайтов в более демократичные домены.

Попробовать определить под Рунетом сайты, физически расположенные на территории Российской Федерации? Тоже пустое дело — за рубежом услуги хостинга уже почти бесплатны, и многие из российских, на первый взгляд, сайтов базируются именно там, причём дистанционно управляются легко и просто — через Web- и e-mail-интерфейсы. Кроме того, развитие интернетовских протоколов и языков привело к тому, что одна страничка, видимая в окне броузера, может содержать порции информации из источников, физически разбросанных по всему миру, — попробуйте теперь определить её государственную принадлежность!

Можно попробовать «порегулировать» интернет-юзеров через провайдеров, но и провайдинг теперь постепенно удаляется от территориальной привязки — достаточно проследить эволюцию спутниковых интернет-проектов.

Есть еще вариант попробовать «порегулировать» самих российских граждан в отношении их прав владения и управления Web-сайтами, но это, во-первых, чревато серьёзным наездом на права человека и демократические ценности, что нынче для России табу, а во-вторых, будучи претворено в жизнь, попросту вызовет к жизни новые бизнесы — реальные российские сайтовладельцы будут недорого нанимать для этого зарубежных коллег. В самом деле, когда вы заходите на Полит.Ру или пресловутый Уралдефолт, вас сильно заботит, где физически находится сайт и какое гражданство у его менеджера? Если заботит, тогда вам, наверное, зарплату платит государство, причём не только за должность, но и за звание.

Есть, кстати, ещё одно соображение, более понятное для людей, мыслящих категориями «своё-чужое». Так вот, Интернет — это не своё, это чужое, выросшее из американского военно-государственного проекта ARPAnet и на военно-научные деньги развивавшееся вплоть до появления World Wide Web. И поэтому попытки российских госчиновников регулировать Интернет напоминают одного из ильфо-петровских «пикейных жилетов», заявлявшего во всеуслышание, что Бриан это голова, и что он палец ему в рот не положил бы, при этом нимало не задумываясь, что Бриан ни за что на свете не позволил бы лезть грязным пальцем себе в рот.

Что ж, остается только отсечь Рунет от остального Интернета техническим путём — например, «федеральным файрволлом» по китайскому образцу, и «порегулировать» то, что останется внутри. Но похоже, что в плане демократизации и глобализации Россия оторвалась довольно далеко от братского Китая, и этот путь ей уже просто тоже не позволен.

Выход только один — плюнуть по-американски на регулирование Интернета, ввести продолжительный мораторий на федеральные интернет-налоги, да и оставить Интернет на своё собственное усмотрение и управление, с чем он успешно справляется вот уже почти 30 лет.

Но поскольку автор — тоже за закон, какой же, спросит читатель, закон в этом случае нужен?

Представляется, что закон Российской Федерации об Интернете должен быть неким аналогом американской конституции, а точнее, знаменитой Первой поправки к ней — той самой, о свободе слова, причем, и по духу, и по сути, и, даст бог, по форме. И чтоб было там написано, что Интернет, мол, это всемирная саморегулирующаяся коммуникационная среда для свободного обмена информацией, и что на территории Российской Федерации запрещается принимать законы и подзаконные акты, ограничивающие интернет-свободы, сложившиеся в общемировой практике, и что никакому бюрократическому чиновничеству неповадно лезть туда со своими налогами, лицензированием и прочими ограничениями. И тогда есть шанс, что Интернет выполнит свою всемирно-историческую миссию и оправдает многочисленные надежды, возлагаемые на него теперь уже не только социальными и технократическими футурологами, но и предпринимателями всех масштабов.